|
О Бегине написано много. Но почти ничего о брестском периоде его жизни. Вместе с тем здесь он родился и вырос. В городе над Бугом будущий лауреат Нобелевской премии мира получил первое признание как политик. Этот город навсегда остался для него городом радости и горечи, надежд и разочарований...
Поколению Бегина не позавидуешь. Родиться перед Первой мировой войной, революцией, Гражданской войной означало то же, что броситься в омут судьбы, из которого выбираются лишь немногие... В те тревожные дни семья Бегина осталась без кормильца. Отец его Дов-Зеев Бегин за прогерманские настроения был выслан из города над Бугом сначала в Санкт-Петербург, потом в Варшаву. На руках у его жены Хаси остались трое детей: Рахиль, Герцль и самый маленький — Менахем. Когда немецкие войска подошли к Бресту, мать Бегина с детьми переехала к дяде в Дрогичин. А позже в Кобрин. Там их через некоторое время и разыскал отец. Существуют воспоминания Менахема Бегина о том, как он на руках матери прятался от артобстрела под искореженной телегой. Шел холодный дождь, палили ружья и пушки, а мать закрывала его своим телом. «Мое поколение находится в пекле беспрерывной войны всю свою жизнь», — сказал потом Бегин.
Семья Бегина была одной из первых, вернувшихся в Брест. Однако жизнь в разрушенном войной городе не могла быть легкой. Семья часто переезжала. В журнале регистрации лиц, прибывших в Брест на постоянное место жительства за 1921год, отмечено, что Бегины: Вольф, Хася, Рахиль, Герцль и Менахем проживали по ул. Зыгмунтовской, д.59 (ныне ул. Карла Маркса). После этого семья сменила еще несколько мест проживания. Так, уже через год, в 1922-м, Бегины переезжают на улицу Кривую, д. 9 (ныне ул. Дзержинского). В списках избирателей в Брестскую городскую раду за 1928 и 1930 г.г. отмечено, что семья поселилась на ул. Костюшки, д. 11 (сегодня ул. Гоголя). А в 1933 жили на ул. Стефана Батория (сегодня ул. Карбышева). В домовой книге за 1940 год отец и мать значатся в списках проживающих по ул. 1 Мая. Последние сведения о матери Бегина можно встретить в материалах паспортизации еврейского населения, которую немецкие оккупанты проводили в 1941 году.
Большое влияние на духовное развитие Менахема Бегина оказал его отец Дов-Зеев Бегин. Менахем признавался потом: «Я никогда в жизни не встречал более смелого человека, чем мой отец».
Известен случай, когда его отца, секретаря городской общины Брест-Литовска, вызвал к себе правитель Польши маршал Пилсудский, потребовавший, чтобы еврейская община города выдала полиции торговцев, якобы скупавших в спекулятивных целях товары и продукты. Бегин ответил ему следующее: «У еврейской общины, мой господин, нет тайной полиции и быть не может, у вас же полиция есть, ищите нарушителей - это ваше дело».
Отец Бегина был также известным сионистом. Сторонники этого движения боролись за возрождение национальной независимости еврейского народа на его исторической родине - Эрец Исраэль. Сохранились сведения о том, что в 1938 году в Большой синагоге по ул. Домбровского (ныне Советская) силами организации сионистов-ревизионистов в Бресте состоялось собрание под красноречивым названием «Против арабского терроризма, за освобождение членов «Бейтара» в Палестине» (тогда английская администрация приговорила двух сионистов к смерти за убийство английских офицеров). В переполненной синагоге с краткой речью в защиту приговоренных выступил Вольф Бегин.
Кстати, благодарное еврейское население установило ему в 1935 году за многочисленные заслуги денежную пенсию.
Несомненно, атмосфера межвоенного Бреста сыграла важную роль в развитии юного Бегина. Судите сами. В то время как в советской Белоруссии полыхал антирелигиозный пожар, а в нацистской Германии готовились к физическому уничтожению еврейства, в польском Бресте существовали 40 (!)синагог, религиозные школы, десятки общественных организаций, несколько газет. Евреи Бреста, составлявшие более половины горожан, жили довольно сплоченно.
О том, как выглядел в те годы Менахем Бегин, прекрасно написал Марк Зайчик. «Стоит присмотреться - пристальные острые глаза, сильный оскал зубов, твердые очертания рта, впечатление собранной силы и даже вызова. Низковатый голос и достаточно обычное семитское лицо европейского мужчины. Он чисто и опрятно одет, при любых условиях выбрит, брюки отпарены, башмаки начищены. Никаких следов и даже намека на роскошь в его внешности нет. Никакого барства. Он очень вежлив, внимателен к собеседнику. Мимо него можно пройти и не заметить сразу, но что-то всегда заставит вас оглянуться и всмотреться в этого человека».
Поделился своими воспоминаниями и Шлема Ошерович Вайнштейн, старожил нашего города (он приходится троюродным братом Менахему Бегину). Бегин помогал юному Шлеме учить иврит и математику, поэтому они общались довольно часто. Менахем был разговорчив и отнюдь не был замкнутым.
Учился Менахем в городской государственной гимназии, которую закончил с отличием. В этой польской школе занимались и по субботам. Но Бегин не писал в этот день. За это, кстати, над ним смеялись и частенько били польские ученики. Упрямца поддерживал и старший брат Герцль, который учился вместе с ним. Причем это они делали не столько из религиозных соображений, сколько из желания доказать свою правоту. Известен случай, когда учитель латыни из-за этого стал занижать оценки Менахему. Тогда мальчик набрался смелости и сказал, что это его вера, и он не может писать ни при каких обстоятельствах. Преподаватель успокоился и поставил нормальную оценку. Примечательно, что 17-летний Бегин даже на выпускных экзаменах не писал в субботу, а это могло стоить поступления в университет. К счастью, экзамен все же перенесли на другой день, и Бегин сдал его на «отлично». Менахем не был религиозен. Хотя, как и многие его сверстники в городе, посещал хедер (своеобразная религиозная дошкольная организация), а также тахкмони (религиозная школа). Довольно скоро он вступил в молодежное движение «Бейтар». Уже в 17 лет Бегин стал командиром местной группы этой организации. Свое увлечение он должен был тщательно скрывать от гимназического начальства, так как любая политическая деятельность была категорически запрещена. Помимо этого, он давал частные уроки, пытаясь помочь семье. Наверное, склонность к общественной деятельности и желание помочь людям предопределили его решение стать адвокатом. Поэтому после окончания гимназии он отправляется в Варшаву и поступает на юридический факультет университета. Однако Брест не забывает. Теперь его город знает как пламенного сиониста, хорошего оратора. Кстати, первую свою публичную речь Менахем произнес, когда ему было всего тринадцать лет, на ежегодном празднике «Lag boomеr»(связан с борьбой евреев Эрец-Исраэль против римского владычества). Речь эта не была триумфальной. Но уже через пять лет глава польского «Бей-тара» Зви Пропес был просто потрясен его способностями. Менахем нередко появляется на различных мероприятиях в городе. Выступает рядом с отцом. Так, 2 января 1937 года он был приглашен на празднование 13-летия существования «Бей-тара». Бегин выступил в Бресте с более чем часовой речью, в которой рассказал о значении объединения молодежи в то тяжелое время и призвал всех сделать пожертвования на общее дело.
В 1939 году Менахем становится руководителем «Бейтара» в Польше. Приближающаяся война волнует Бегина. Он лихорадочно предпринимает попытки подготовиться к катастрофе. Выступая в Варшаве, он говорит: «Ничего хорошего ждать от этого мира нельзя. Это жестокий мир, который понимает только язык силы». Менахем предлагает польскому правительству дать согласие на создание еврейских вооруженных отрядов. Но получает отказ. Из горящей Варшавы с женой Ализой он успевает уехать в Вильно. В Брест Менахем больше так никогда и не вернется. Позже он узнает о трагической гибели еврейской общины Бреста... От рук гитлеровских оккупантов погибнут его отец, мать, брат, сын сестры...
Историческая справка
Менахем Бегин родился 16 августа 1913 года в Бресте. Окончил юридический факультет Варшавского университета. Доктор юриспруденции. В январе 1939 года возглавляет еврейское молодежное объединение «Бейтар» в Польше. С началом войны бежит из горящей Варшавы в Вильно. Через год его арестовывает НКВД. Приговорен к 8 годам лагерей. В1941 году досрочно освобожден и в составе армии Андерса, сформированной на территории СССР, прибыл в Палестину. После демобилизации стал одним из руководителей подпольной организации, которая подняла восстание против британских властей. С 1948 по 1977 год возглавляет ряд оппозиционных партийных блоков. Член парламента и правительства. С 1977 по 1983 год — премьер-министр Израиля. Лауреат Нобелевской премии мира. Считал себя учеником Зеэва Жеботинского. Сторонник твердой политической линии по отношению к арабским государствам. Убежденный демократ, придерживался либеральных взглядов в вопросах экономики. Написал несколько автобиографических книг. Умер в 1992 году.
Дмитрий ПАТОЛЯТОВ
Автор приносит слова благодарности за помощь в подготовке материала БГЕОО «Бриск» и его руководителю Бруку Борису Менделевичу, руководителю 00 «Холокост» Бляхеру Аркадию Моисеевичу, Вайнштейну Шлеме Ошеровичу, Эсфири Шлемовне Каплан, Брестскому областному государственному архиву и его директору Теребунь Анне Васильевне.
Использованы снимки Центра наследия Менахема Бегина, а также из альбома Polesie ocalic od zapomnienia
Общество , Память
|
