|
Честная книга
Книги бывают разные — как и люди. Особенно это справедливо, когда речь идет о мемуаристике. Ибо законы жанра требуют полной честности автора. И даже не столько перед читателем, сколько прежде всего перед самим собой. А это, надо признать, уже сверхзадача, ибо далеко не у каждого хватит аналитических способностей, а то и просто гражданского мужества, дабы не погрешить против истины и с гомеопатической скрупулезностью расставить акценты.
На сей раз я хотя бы контурно хочу познакомить вас, высокочтимые земляки, с неординарной книгой «Работа над ошибками», написанной известным партийным функционером советских времен и бывшим министром сельского хозяйства нашей республики постсоветского периода Василием Леоновым. Эта книга вышла летом текущего года в смоленском издательстве «Скиф» тиражом всего в 2000 экземпляров и, несомненно, заслуживает гораздо большего внимания, чем то, которое смогла ей уделить демократическая общественность Беларуси прежде всего по причине крайней ограниченности ее тиража.
Злокозненная судьба всласть позабавилась над Василием Севастьяновичем, вознеся его на олимпийские высоты державных президиумов, а затем низвергнув в тесноту и маразм переполненных тюремных камер. Но во всех экстремальных точках графика своей криволинейной судьбы этот умный и проницательный человек старался постичь первопричины и побудительные мотивы происходивших вокруг него событий. Именно этим и ценна для нас книга нашего современника, что позволяет взглянуть на целый ряд произошедших в нашей стране отнюдь неоднозначных событий как бы с изнанки, глазами их непосредственного участника и даже инициатора, проникая тем самым во всегда сокрытый от народного взора мир закулисья властных коридоров.
Можно в той или иной степени соглашаться или вовсе не соглашаться с сентенциями и умозаключениями Василия Леонова, но нельзя должным образом не оценить его непрестанного поиска истины, его постоянного стремления к честному, правдивому отображению прожитого и пережитого.
Судьбоносное знакомство
»Впервые Александра Лукашенко я увидел в конце 1979 года — вспоминает Василий Леонов. — Тогда работал в Могилеве секретарем обкома партии по сельскому хозяйству. Шло совещание в Шклове, и первый секретарь райкома Вера Феофановна Костенко подвела ко мне Лукашенко, молодого еще, но уже прилично лысеющего, и представила: «дескать, вот он хочет быть председателем колхоза». В тот раз нынешнему нашему кормчему «не обломилось» — для реализации задуманного пришлось сначала стать заочником Горецкой сельхозакадемии.
Спустя три года голубая мечта Лукашенко сбылась, однако... «Говорить о том, что Александр Григорьевич вывел совхоз в передовые, о чем он повторял и повторяет, не приходится: совхоз лежал на боку, его приподняли и поставили кое-как на ноги коллективными усилиями. Дальше этого дело не пошло... уже через полтора года после назначения Лукашенко признался секретарю райкома Володе Ермолицкому, что сельское хозяйство — это не его сфера, он будет заниматься политикой.»
Наш пострел везде поспел. Безопасно и перспективно. Ибо если в БССР в 37-38г.г. из 100 секретарей райкомов партии уцелели только 3 (и то случайно), то в начале 90-х заклание отечественных политиков представлялось невероятным.
Реформы на экспорт
Все мы, земляки, премного наслышаны о китайском экономическом чуде. Оказывается, в значительной мере это заслуга американских экономистов, своего рода план Маршалла для Поднебесной. Вспоминая о своей встрече с руководителем Международного Банка Реконструкции и Развития, бывшим (во время Карибского кризиса) министром обороны США Робертом Макнамарой, Леонов говорит: «В назидание мне подробно было рассказано о том, как по просьбе китайского лидера Дэн Сяо Пина разрабатывался план развития Китая. Макнамара весьма одобрительно отзывался о политике китайских коммунистов и сказал примерно следующее: «Смотрите, китайцы не просят кого-то об инвестициях, они создали такие условия, что инвесторы к ним сами просятся». «Мы, славяне, не родили своего Дэн Сяо Пина», — делает неутешительный вывод Василий Севастьянович.
Ошибки лидеров
Что до оценки политических актуалий того непростого момента нашей новейшей истории, то и здесь автор более чем откровенен: «Не всегда и не во все мы были полными единомышленниками и союзниками демократов, но и не душили их, если не считать Ефрема Соколова, сдуру согнавшего водометы на празднование «Дзядоў» в 1989 году. И одна из главных ошибок Шушкевича состояла как раз в том, что он не захотел опереться именно на этих людей на тех, у кого был управленческий опыт и кто понимал необходимость перемен. Многие из старого состава партии готовы были идти за ним и служить делу. Но Шушкевич этого не пожелал. С другой стороны, по понятным причинам, не пожелал примкнуть и к правому крылу».
Не вызывает сомнения в ее справедливости и оценка автором других главных политических лидеров: «У Позняка точь в точь как теперь у Лукашенко, было желание сеять постоянный страх, нервозность, делать обстановку напряженной и истеричной... Не идеи отпугивали, а методы, антикоммунистическая истерия отпугивала. Требовать объявить партию вне закона, когда наиболее активная часть общества была в партии, — это безумство для политика, решившего завоевывать власть». Я потому целиком солидарен с Леоновым, что в те годы совершенно аналогично оценивал роль лидера БНФ на страницах нашей газеты.
Постижение истины
Колоритно выглядит в воспоминаниях партократа Василия Севастьяновича и наш всенародно избранный: «И это в полной мере использовал выступающий то с правого, то с левого фланга радикал и популист Лукашенко... После очередного его выступления с криком: не дадим эксплуатировать наших трудящихся в свободной экономической зоне в Бресте! — я подошел к нему и задал вопрос: «Вы рветесь к власти. Станете президентом — и что же будете делать? Вы же в экономике ничего не соображаете! Вы отдаете себе отчет, что у вас ни хрена не получится? Тут же нужно будет заниматься сложными, конкретными вопросами, а не просто лозунги бросать!» Он мне ответил дословно: «Я позову профессионалов и дам возможность им работать». Это было за два года до его избрания президентом». «Правда, главные открытия, связанные с Александром Григорьевичем, я сделал для себя, когда он стал, наконец, президентом. Его выступления в зале Верховного Совета я понял не сразу... Жена спросила у меня, видел ли я, как депутаты издеваются над президентом? Речь шла о заседании, где я присутствовал, а жена смотрела телерепортаж. После этого я начал присматриваться, что показывают по телевизору. Одно дело в зале слушать, другое — дома по телевизору. Действительно, из телекартинки следовало, что он, бедный, бьется изо всех сил, сражается, а ему мешают депутаты».
Нельзя не согласиться с умозаключением автора, что «именно руководство Верховного Совета 13-го созыва стало виновником всего произошедшего в 1996 году. Оно не хотело сражаться, оно надеялось, что назревший государственный переворот как-нибудь рассосется сам по себе. Им нужно было бороться за каждый голос, а они думали, что удастся ограничиться статьями в газетах и бесконечными взываниями к совести человека, вознамерившегося заполучить неограниченную власть».
Социальный заказ
Оглядываясь назад, Василий Севастьянович объективно оценивает причины, позволившие нашему нынешнему национальному лидеру публично наречь себя «всенародно избранным»: «Лукашенко ведь выбрали не только благодаря его ораторскому, популистскому таланту. Да, талант у него есть. Но ведь сложилась обстановка, когда около 90% граждан Беларуси почувствовали резкое ухудшение своего положения, а процентов пять начали в это же время строить настоящие дворцы. Это не могло не сказаться на том поведении избирателей, которое потом дало о себе знать на избирательных участках. Был социальный заказ на жесткую, авторитарную власть, прямо противоположную предыдущей деятельности правительства и Верховного Совета».
Зеленый свет для реформы
Должен признать, что я, будучи политическим обозревателем независимого издания, прежде всего потому столь высоко оцениваю книгу Василия Леонова, что приведенные в ней факты и суждения очевидца (и даже участника) неоднозначных, но судьбоносных для истории нашей страны событий практически полностью совпадают с тогдашней трактовкой этих событий на страницах нашей газеты.
»Лукашенко встретил меня приветливо, напомнил о состоявшемся когда-то в парламентских кулуарах разговоре о том, что после победы он позовет профессионалов, и сказал: «Будешь министром, проводи реформы, какие сочтешь нужными!» Я изложил свое видение проблемы, попытался объяснить, что сельское хозяйство в нашей стране можно сделать вполне конкурентоспособной и выгодной для производителя и государства отраслью. Сказал, что пойду в правительство лишь при условии проведения глубоких реформ. «Давай программу!» — сказал Лукашенко».
До умиления узнаваем наш кормчий и в последующем эпизоде этой истории: «Три месяца мы трудились над программой. Привлекли специалистов, немцев, израильтян, россиян. Это была программа коренных преобразований в сельском хозяйстве, затрагивающая, конечно, и остальные отрасли. Президент читал программу очень внимательно, стараясь вникать в смысл изложенного, вооружился новейшими экономическими справочниками, словарями, проверял терминологию. Программа, судя по всему, ему понравилась. Пригласил меня и наложил на программу жесткую резолюцию: «Чигирю, Богданкевичу. К исполнению».
Как видим, земляки, все могло быть по-другому. Какие же тучи закрыли тогда реально засиявшее нам солнце надежды? Если я, не имея конкретной фамильной привязки, определял их в то время как косность и инертность системы, впоследствии усугубленную сменой приоритетов высшего руководства, то Василий Леонов декорировал все это конкретными персонажами.
Палки в колеса
Главным чиновным злодеем на тот момент оказался вице-премьер Владимир Гаркун. «Гаркун, чьи экономические воззрения весьма отличались от моих, уже по этой причине не мог поддерживать программу. Вставал и еще один вопрос: а кто ее подал? Леонов? А почему минуя своего непосредственного начальника (то есть Гаркуна)? Тем более, что полная реализация программы делала со временем пост Гаркуна ненужным, привела бы к серьезному изменению функций министерства и полномочий министра. На это Владимир Гилярович пойти не мог, и была запущена бюрократическая машина по пуску программы под откос... правительство во главе с премьером, несмотря на грозную резолюцию президента, решило похоронить эту программу, поскольку более квалифицированного, матерого гробовщика экономических реформ, чем Сергей Степанович Линг, пожалуй, не было в республике».
Продолжение следует
Общество , Без ретуши
|
