Брестский курьер

Воинские части расформировывались в нашей истории редко. С позором часть ликвидируют при утере боевого знамени. Но с почестями провожают в последний путь погибших бойцов полка, от которого не осталось ни одного человека. После Великой Отечественной войны части расформировывались дважды. Сразу по окончании, когда людей возвращали домой, потому что армия в масштабах военного времени была не нужна, и в период распада СССР. Тогда оставшимся республикам содержать многомиллионные остатки Советской Армии были не под силу. Теперь главной причиной расформирования частей стало отсутствие денег в государстве. Год назад эта участь постигла брестский военный госпиталь.

Кто выиграл, кто проиграл?
Ещё год назад в госпитале кипела жизнь. Солдаты курили за углом и звонили с телефона-автомата подружкам, по ухоженным аллеям ходили врачи и медсёстры. Сквозь невысокий забор была видна суета обычной жизни. Вечером в окнах горел свет.
Теперь территорию не узнать. Поросшие бурьяном участки земли, засыпанные листвой аллеи. Сырые дома с отстающей штукатуркой и пустые глазницы безлюдных окон. Государственный флаг напротив здания бывшего штаба уже не висит — сняли. Скоро придёт очередь бронзового бюста Ильича, слегка позеленевшего, с грустью взирающего на эту картину.
Возникает вопрос: оправданно ли это? Армейское начальство утверждало, что ликвидация госпиталя позволит правильно распределить существенные средства для военного бюджета. Деньги в казне заканчивались, на содержание такого медицинского учреждения их не было. Речь шла об оптимизации медицинской структуры.
Что же «перепало» военным медучреждениям за год?
Объективно в лучшую сторону изменилась медрота 38-й бригады. На военное медучреждение, с которым у всех, кто прошёл службу в армии, возникают неприятные ассоциации, она не похожа. Главный корпус приобрёл евроотделку как снаружи, так и внутри. Планировка соответствует всем современным медицинским параметрам. Кстати, именно Министерство обороны выделило около 200 миллионов рублей на этот ремонт. Освоили их две строительные фирмы, выигравшие тендер.
Еще одна немаловажная деталь: строительство вели гражданские специалисты. Солдаты практически не привлекались. Это - принципиальное решение командования соединения. С 1 января 2003 года медрота 38-й ОМБР начала принимать не только своих больных, но и всего Брестского, а также некоторых прилегающих гарнизонов. Только в январе курс лечения в ней прошли 192 военнослужащих. Количество коек увеличилось с 40 до 100. Не секрет, что подобные изменения связаны с ликвидацией Брестского военного госпиталя.
Лучшая часть медицинского оборудования также досталась медроте. Теперь там «служат» госпитальные УЗИ, ФГС, кардиологические и другие аппараты.
Конечно, у этой медали есть сторона оборотная. Стараются в медроте лечить всех, но принадлежит она конкретной воинской части, а, следовательно, любой нормальный командир будет стараться положить сначала своего солдата. Да и некоторые парни из частей «сухопутных войск», как то 111 артбригада (бывший артполк) или 50 БХВТ, сами не хотят идти в медроту. Причина простая - боятся преимущественного большинства десантников, соревнования с которыми иногда перерастают в подобие вражды. Вследствие чего трое бойцов в голубых беретах легко возьмут верх над солдатом-артиллеристом.
Хватит ли сил у медроты на серьёзную операцию? Не всегда. Всё-таки рота - не госпиталь. В случае большого несчастья потерпевшего военнослужащего оперативно доставят в курирующую структуру - главный военный госпиталь в Минске.
Как рассказал начальник Минского госпиталя полковник Святослав Савицкий, для экстренных случаев у них имеются реанимационная машина и вертолёт. Вся врачебная связь прямая. Так что если случается несчастье, то за несколько часов потерпевший будет доставлен в Минск. Так, например, на недавних учениях один солдат отрубил себе топором несколько пальцев. Вертолётом его доставили в госпиталь и... Пальцы пришили! Теперь по его крепкому рукопожатию и не скажешь, что несколько месяцев назад пальцы лежали отдельно.
- Для нас нет разницы — солдат пострадал или генерал, — рассказывает Святослав Савицкий. — У нас все — больные, поэтому в одном отделении на равных правах лечатся все.
Сегодня в Минском военном госпитале насчитывается 58 отделений, где получают медпомощь военнослужащие, офицеры запаса и члены их семей, ветераны, сотрудники МВД, КГБ, погранвойск. Недавно стали принимать узников фашизма. Госпиталь считается одним из лучших медицинских учреждений страны. Лечиться в нём многие почитают за честь. Кстати, именно в военном госпитале республики делают сложнейшие хирургические и офтальмологические операции, скажем, по пересадке глазного хрусталика или удалению катаракты.
За прошедший год Минский госпиталь тоже поправил материальное положение. Помог Китай, поставив новейшее оборудование на 750 тысяч долларов. Выделило деньги Министерство обороны на ремонт, закупку новых машин.
Конечно, переживают в Минске за судьбу нашего госпиталя. И врачи, и военнослужащие. И в штабе Министерства обороны. Правда, эти же люди привели хороший пример: если у вас нет денег на ремонт дорогой машины, вы же не будете её содержать. Продадите, купите что-то попроще. Да, мы с болью принимали решение о расформировании госпиталя, но если денег нет, зачем ждать, пока он вообще развалится?
Те деньги, что вкладывались в косметический ремонт, всё равно были недостаточными. Время переиграло людей. Все были против, и лишь объективность была «за». Она поставила точку.

Люди и перспективы
Итак, средства, как подтвердило минское начальство, распределились равномерно. Сокращение действительно позволило сделать маленькую, но уютную медроту, дало возможность вкладывать деньги в другие военные медучреждения. Что же стало с людьми, работавшими в госпитале?
Военные врачи, которые не ушли на пенсию, были трудоустроены в другие военные лечебные учреждения. Их отправили в Минск, пограничный ПМП и в медроту 38-й бригады. О военных их ведомство позаботилось. Тяжелее вопрос стал с гражданскими врачами. В основном они устраивались сами. Нельзя сказать, что Минздрав им не предлагал варианты. Многие воспользовались предложениями облздрава и теперь работают в 6-й больнице. Кто-то нашёл более выгодный вариант.
Тяжелее всего пришлось медсёстрам и обслуживающему персоналу. Многие искали работу сами. Те, кого трудоустроили, после неплохих зарплат в госпитале отказались работать на 90 тысяч. Теперь не работают нигде. Тяжело людям, у которых оставались год или два до пенсии. При нынешней безработице вряд ли они смогут устроиться по специальности.
А как быть с пациентами? Ведь в госпитале лечились и запасники, и ветераны.
Начальник областного управления здравоохранения Сергей Панько рассказал, что в многопрофильной больнице, рассчитанной на 600 мест, оснащенной самым современным оборудованием во всех отделениях, отведены специальные палаты для ветеранов Вооруженных Сил.
— Материальная база больницы составляет 5 госпиталей, — сообщил Сергей Владимирович. - Какой смысл нам вкладывать деньги в старые и непригодные по современным требованиям здания госпиталя?
И всё же, кто мог бы вложить деньги в эту территорию? Что будет дальше с этой мёртвой на сегодняшний день зоной?
Да, поначалу туда хотели пустить предпринимателей. Однако на этой неделе оттуда выехал последний, который в здании бывшего штаба размещал швейный цех. По одной версии, он не договорился с властями, и они не стали продлевать ему договор аренды. По другой, его не устроила цена за отопление, которая составляла не одну сотню долларов. Газ-то нынче подорожал! Некоторые предприниматели говорят, что их брата не пускают специально. Другие сами не хотят въезжать - дорого и нерентабельно. Единственное, чем привлекательна территория - месторасположение. Теплосети топить готовы, всё оборудование налажено, но, увы, отапливать некого. Более того, в этом году и пустые здания обогреваться не будут даже на минимальном режиме. Из всех труб слита вода. Как сетуют сотрудники теплосетей, здания, простоявшие зиму без отопления, ещё больше придут в негодность. Кто-то поговаривает, что вся эта инфраструктура пойдёт «под бульдозер», а на месте госпиталя построят элитные жилые дома.
Правда, пока такие разговоры бытуют лишь на уровне слухов. Как заявил Сергей Панько, решение принимает областной Совет депутатов.
Точно можно сказать о судьбе госпитальных территорий, переданных городским властям. Заведующий отделом по управлению строительным комплексом и жилищной политики Владимир Ющук отметил, что переданные городу территории складских помещений бывшего госпиталя действительно планируются под жилой квартал. Сей план утвердил сам Президент Республики Беларусь. Правда, возникнут проблемы с частниками, взявшими эти склады в аренду ещё у Министерства обороны, но и этот вопрос можно будет уладить мирным путём. Путём компенсации утраченного.

Хочется помечтать
И всё-таки, проходя сегодня мимо заброшенной госпитальной территории, хочется отвлечься от финансово-материальных проблем и немного помечтать.
Посмотрим на большую зелёную площадь бывшего госпиталя. Мы жалуемся на нехватку зелени и свежего воздуха. Зелёных зон в нашем городе не так уж много. Молодые мамы и пожилые люди жалуются: пойти погулять некуда. Везде машины, грохот, грязь, стройки. И тут - в центре города, обнесённая забором курортная зона! Тихие зелёные аллеи, яблоневый сад, парники, лужайки, освещаемые фонарями, бассейн. Как прекрасно было бы именно здесь целоваться молодым парочкам под сводом многолетних деревьев, прогуливаться семьями с колясочками, встречать вечера пенсионерам с книжками. А если в зданиях находились бы магазинчики, кафе, в бывших складах мирно трудились работники арендаторов, то радости от взгляда на эту идиллию не было бы конца.
Но, к сожалению, горькая правда всегда препятствует созданию рая на земле. Кто-то заинтересован в ином раскладе из корыстных целей, кто-то из лени, кто-то из объективных материальных причин.
Эта картина как никогда напоминает финал знаменитого чеховского «Вишнёвого сада», только теперь стоит вопрос сада яблоневого, который сегодня защищать некому, и только дедушка Ленин с грустью взирает на приходящих «больших» и «маленьких» людей своим бронзовым взглядом, словно говоря им: «Не того я хотел, товарищи»...