|
Каждый год 9 февраля члены Брестского представительства общероссийского Движения Поддержки Флота очередную годовщину подвига экипажа «Варяг» отмечают вместе с питомцами Клуба юных моряков и их наставниками. В этот день на памятное заседание «кают-компании» приходят не только бывшие моряки, офицеры и матросы, но и все те, кто неравнодушен к флоту, к его героической истории. К этому дню готовятся стенды с фотографиями, документами и морской литературой. 2004-й год — особенный, так как исполняется сто лет со дня гибели крейсера «Варяг» — гордого, не спустившего боевого флага перед многочисленным противником.
Военно-историческая группа брестского ДПФ в результате архивного поиска обнаружила и белорусский след «Варяга». Ниже приводим краткое описание тех далеких, но героических событий битвы «Варяга» с японской эскадрой.
Обострение дипломатических отношений с Японией послужило поводом для обращения к царю вице-адмирала Алексеева (наместника) с предложением начать мобилизацию на территории Дальнего Востока. Однако в ответ он получил лишь согласие на объявление с 25 января 1904 года военного положения в крепостях Порт-Артур и Владивосток, а также на военных кораблях российского императорского флота. 11 января в Чемульпо (Корея) прибыл легкий крейсер «Варяг», доставивший специальный отряд для охраны российского посольства в Сеуле. Он сменил находящиеся там в качестве стационеров корабли — легкий крейсер «Боярин» и канонерку «Гиляк»; через неделю к нему присоединилась канонерская лодка «Кореец».
4-го февраля Японией было принято решение о начале войны с Россией. Посол Японии в Петербурге получил указание объявить о разрыве дипломатических отношений. Одновременно командующему Соединенным флотом был дан приказ о начале боевых действий против России. На совещании, состоявшемся после полуночи 6 февраля на борту флагманского корабля «Миказа» вице-адмирал Того отдал боевой приказ: «Я намереваюсь сейчас же со всем (Соединенным) флотом направиться в Желтое море и атаковать корабли неприятеля в Порт-Артуре. Командиру 4-го дивизиона крейсеров контр-адмиралу Уриу со своим отрядом, усиленным крейсером «Асама», 9-му и 14-му дивизионам миноносцев приказываю идти в Чемульпо и атаковать там корабли неприятеля, а также прикрыть высадку войск... С 9 часов утра флот находится в состоянии войны, и с этого момента начинает боевые действия».
Так начиналась русско-японская война 1904-1905 годов.
Командиру «Варяга» капитану первого ранга В.Ф.Рудневу был доставлен пакет от русского вице-консула в Чемульпо. В нем оказался японский ультиматум. Японский контр-адмирал извещал:
»Его императорского величества корабль «Нанива», 8 февраля 1904.
СЭР!
Ввиду существующих в настоящее время враждебных действий между правительствами Японии и России, я почтительно прошу Вас покинуть порт Чемульпо с силами, состоящими под Вашей командой, до полудня 9 февраля 1904 года. В противном случае я буду обязан открыть против Вас огонь в порту. Имею честь быть, сэр, Вашим покорным слугой.
С.Уриу, контр-адмирал, командующий эскадрой императорского японского флота. Старшему из русских морских офицеров».
»Варягу» оставался только один выход: попытаться прорваться в море и идти на соединение со своей эскадрой в Порт-Артуре. Руднев собрал офицеров, сообщил им о начале военных действий и объявил свое решение: «Если не удастся прорваться, крейсер взорвем, но ни при каких обстоятельствах в руки японцев не отдадим!» На «Варяге» и «Корейце» полным ходом шла подготовка к бою. Выбросили за борт дерево, убрали лишний такелаж — словом, избавились от того, что могло дать легкую пищу огню. На «Корейце» спустили стеньги, осмотрели и задраили все люки и горловины, изготовили пластырь, вновь опробовали пожарные средства. В присутствии комиссии сожгли секретные приказы, карты и шифры: «Поднять якорь! Малый ход!» — последовала команда. Загремела якорная цепь, заиграл оркестр, и крейсер медленно направился в море. За ним двинулся «Кореец». Команды иностранных судов, стоящих в Чемульпо, выстроились на своих палубах во фронт. Они понимали, что «Варяг» идет почти на верную гибель, и восхищались доблестным подвигом русских моряков. Корейцы — жители Чемульпо — вышли на берег. С кораблей и с берега доносились приветствия на французском, итальянском, английском и корейском языках. Руднев приказал просигналить в ответ: «Не поминайте лихом». «Варяг» узким фарватером среди отмелей и подводных камней шел в море. Еще были видны суда, стоящие на рейде, и берег, а на горизонте уже показалась японская эскадра.
Уриу посмотрел в бинокль:
— Идут они. Мы имеем шесть крейсеров и восемь миноносцев, а это 181 орудие и 42 торпедных аппарата. У них в 6 раз меньше. Выход в море для них закрыт, они в ловушке. Еще сегодня наш флот пополнится прекрасным крейсером.
Контр-адмирал сиял.
— Приготовьте сигнал о сдаче на милость! — рапорядился он и, не отрываясь от бинокля, стал смотреть на мачту «Варяга». Вскоре на «Наниве» взвился сигнал.
— Сдаться? Чего захотели, сволочи! — гневно крикнул Руднев и тут же приказал поднять боевой флаг. Японский командующий ожидал белого флага, а увидев флаг боевой, был крайне раздосадован. «Варяг» по-прежнему шел по курсу на выход в море. Расстояние сокращалось. С борта крейсера «Асама» сверкнул огонь, и снаряд, пролетев над русским крейсером, за его кормой поднял высокий водяной столб. Вскоре последовал второй выстрел. Затем открыла огонь вся японская эскадра.
В ответ по команде Руднева артиллерия «Варяга» ударила как на учении, дружно. Корабль содрогался от залпов. Начался неравный бой. Море озарялось вспышками багрового пламени, гремели орудия, глаза застилал пороховой дым. Прислуга орудий «Варяга» действовала без суматохи, спокойно, приказания исполнялись быстро. Ожесточение боя нарастало. Все чаще и чаще стали рваться снаряды вблизи и на палубах «Варяга». Теперь вместе с холодными водяными брызгами на палубу обрушился град горячих осколков. Санитары быстро подбирали раненых и уносили их лазарет, устроенный в кают-компании. Четко отдавал команды Руднев. Японские суда старались подавить мощный огонь русского крейсера, но крейсер жил и боролся.
Впереди японской эскадры был броненосный крейсер «Асама»; по нему-то и сосредоточили огонь комендоры «Варяга». Матросы Войцеховский, Островский, Селиванов (уроженец Кобринского уезда), Поснов, Хватков хладнокровно наводили свои пушки на цель. Выстрел. Другой. И вот на кормовом мостике вражеского корабля поднялся столб дыма и возник пожар.
— Молодцы артиллеристы! — похвалил Руднев и приказал: Усилить огонь!
Но и на «Варяге» от прямого попадания японского снаряда возник пожар на шканцах. Группой матросов под командой лейтенанта Беренса он был ликвидирован. С «Варяга» по-прежнему били по «Асаме», на котором уже замолчали башенные носовые орудия. Тут Руднев заметил, что один миноносец выдвигается вперед, изготовляясь к стрельбе.
— По миноносцу — огонь!
Снаряды «Варяга» легли точно в цель, и японский миноносец пошел ко дну. Героическое сопротивление «Варяга» привело японцев в бешенство; они обрушили на крейсер всю мощь своего артиллерийского огня. Одно за другим из строя выходили на «Варяге» орудия; уже умолкли восемь из них. Умирали артиллеристы. Крупным осколком у комендора Островского оторвало ногу. Его заменил друг Холмыков (уроженец Полоцкого уезда). Он успел произвести лишь два выстрела: разорвавшийся снаряд разметал орудие и его славный расчет. С каждой минутой боя становилось тяжелее: на «Варяге» почти снесло грот-марс, разрушило дальномерную станцию 2; то там, то здесь вспыхивали пожары. Раненые все прибывали и прибывали на перевязочный пункт. Руднев маневрировал крейсером, чтобы увести его от вражеских снарядов. Бой становился все яростнее. Очередной снаряд разорвался возле фок-мачты, и взрывной волной отбросило Руднева в сторону; лицо командира окрасилось кровью, фуражка упала. Штаб-горнист Николай Нагле и барабанщик Карнеев (оба — уроженцы Витебщины), стоявшие возле командира, пали мертвыми. То там, то здесь поднимались огненные языки. «Варяг» был подобен кромешному аду. Не на жизнь, а на смерть бились русские моряки. Стойкость матросов радовала командира. Ему доложили, что на корабле пронесся слух будто он, Руднев, убит. Тогда Руднев без фуражки, в запятнанном кровью мундире выбежал на продольный мостик и крикнул: «Братки, я жив! Целься верней! Это ободрило команду.
Неравный бой продолжался. На многих вражеских кораблях бушевал огонь. Тяжелые повреждения получил и «Варяг». На сильном течении им управлять было почти невозможно. Руднев решил вывести крейсер из сферы огня для того, чтобы устранить повреждения и наладить приборы. В 12 часов 20 минут Руднев подал сигнал «Корейцу» следовать за ним и приказал рулевому лечь на обратный курс. При развороте «Варяг» был вынужден подставить свой борт. Вражеские артиллеристы не замедлили воспользоваться этим. Очередной японский снаряд пробил левый борт под водой. В огромную пробоину хлынула вода. «Варяг» стал заметно крениться влево. Но старший офицер Степанов вместе с судовым механиком Лейковым подвели под пробоину пластырь. Новые пожары быстро потушили.
Израненный, но не побежденный, «Варяг» возвращался на нейтральный рейд Чемульпо. Вид крейсера был страшен — весь в пробоинах, искореженный, опаленный пожарами. Но крейсер по-прежнему шел с развевающимся Андреевским флагом. «Варяг» нанес противнику жестокий урон, и японцы предпочитали выждать время для следующей атаки. Японский адмирал Уриу неистовствовал. Подношение императору не состоялось. Два миноносца пошли ко дну. Крейсеры «Асама» и «Такашихо» нуждались в доковым ремонте. Серьезные повреждения получили и некоторые другие суда эскадры.
В час дня русские корабли «Варяг» и «Кореец» стали на якорь. Умолкли машины. Старший офицер доложил Рудневу, что на крейсере 34 убитых и 188 раненых, все орудия повреждены, половина комендоров и прислуги выбыла из строя. На крейсере обнаружены четыре подводных пробоины. Выпущено 1105 снарядов. Руднев потребовал список убитых. В числе их были комендоры Дмитрий Кочубей, Степан Капралов, матросы Михаил Кабанов, Иван Родионов, Александр Кузнецов, Ефим Горбунов, Архип Шевелев, Федор Хохлов, Иван Гребенщиков, а также наши земляки — белорусы штаб-горнист Николай Агустов Нагле (Витебская губ. Люцинский уезд), барабанщик Донат Космиров Карнеев (Люцинский уезд), матрос Василий Иванов Холмыков (Витебская губ., Полоцкий уезд), матрос Амвросий Федоров (Гродненская губ., Кобринский уезд), машинист Сафрон Демьянов Синкевич (Минская губ., Бобруйский уезд) ... Всех их хорошо знал и ценил командир.
— Вечно будет жить о них память в сердцах русского народа, — сказал он печально и строго.
Руднев приказал собрать офицеров, на совещании было решено потопить крейсер. Офицеры «Корейца» приняли решение взорвать свой корабль. Наступили трагические минуты. На «Варяге» подняли сигнал: «Терплю бедствие». С французского, английского, итальянского крейсеров прибыли шлюпки. Началась перевозка русских моряков. Отказалось принять их лишь американское судно «Виксбург». Убитых снесли на бак и накрыли брезентом. На крейсере оставались Руднев и боцман Петр Оленин, стоявший часовым возле флага. Осколки порвали его обмундирование, разбили приклад у ружья, но он продолжал стоять на посту. Командир снял часового и, бережно взяв в свои руки флаг (он хранится в Военно-морском музее Санкт-Петербурга), направился к шлюпке. Руднев молча окинул взглядом крейсер, наклонился к поручням, поцеловал их и, смахнув слезу, последним спустился в шлюпку.
— Прощай «Варяг», — тихо сказал он, давая команду отвалить. Через открытые кингстоны вода хлынула в отсеки крейсера. В 17 часов раздался оглушительный взрыв, и горящий корабль все больше и больше стал крениться. Вначале погрузилась корма, а затем и весь корпус крейсера. В гробовом молчании русские моряки прощались со своим кораблем. Они плакали. Руднев, не мигая, смотрел на то место, где недавно стоял крейсер... А часом раньше команда канонерской лодки «Кореец» взорвала свой корабль. От взрыва огромной силы поднялся столб огня высотою в триста метров. Корпус «Корейца» распался на три части, которые взлетели и тут же опустились в воду.
Корабли-герои не умирают, их слава остается в веках. Ныне воды океанов бороздит гвардейский ракетный крейсер «Варяг» — флагман Тихоокеанского флота.
|
