Брестский курьер

Приморозило. Не зря, однако, гуси, Божьи твари, неделю тому назад столь спешно и массово в теплые края ломанулись. Один парень, ковырявшийся в тот день на своем подворье, всего за два часа пятнадцать караванов насчитал. В то же время состояние листвы на деревьях исподволь намекает, что нынешняя осень имеет шансы быть затяжной и плюсовые температуры (включая ночи) вскоре должны вернуться. Что ж, поживем — увидим.
Порой просто диву даешься, как мало надо для того, чтобы вчера еще добрые друзья и соседи сегодня с остервенением сошлись в рукопашной. На сей раз черная кошка раздора просеменила своими лапами по водами Керченского пролива, соединяющего Черное и Азовское моря, враз поставив на грань взаимного мордобоя братские Россию и Украину. Страсти вскипели столь интенсивно, что многомудрый и, как следствие, предусмотрительный Леонид Кучма срочно прервал свой визит в страны Латинской Америки и вернулся в родные пределы, дабы его соотечественники не успели наломать дров в пограничном конфликте с обуреваемым ностальгией имперских поползновений кубанским казачеством.
Ирония ситуации в том, что нынешние конфликтанты в генеалогическом плане прямая родня (в отличие от донцов). Ибо императрица Екатерина II, переселив для защиты южных рубежей державы на реки Кубань и Терек шебутную Запорожскую Сечь, положила тем самым начало двум новым ветвям российского казачества.
Непосредственной же причиной неожиданно вспыхнувшего конфликта явился тот факт, что юридически граница по Керченскому проливу между Россией и Украиной никогда никем не устанавливалась. Поскольку даже в самом страшном сне Никите Хрущеву, в порыве отеческого благодушия одарившему земляков солнечным полуостровом, не мог присниться «парад суверенитетов» и вытекающие из него последствия, демаркация внутренних (на то время) границ по зеркалу вод казалась бессмысленной.
Скорее всего коса Тузла, лежащая поперек Керченского пролива, в недалеком прошлом составляла единое целое с ее возвышенным шестикилометровым окончанием, в настоящее время в результате размыва косы превратившимся в одноименный остров. Справедливость данного предположения косвенно подтверждает тот факт, что судовой ход по Керченскому проливу без вариантов пролегает между Крымским полуостровом и нынешним островом Тузла.
Но в мировой практике в подобных случаях демаркация границы производится, как правило, именно по судовому ходу (линии наибольших глубин). Отсюда понятна обеспокоенность малороссов, вовремя сообразивших, что если кубанцы восстановят косу насыпкой дамбы и таким образом состыкуют остров с Таманским полуостровом, с обломившимся им «на халяву» куском суши при будущей демаркации границы скорее всего придется расстаться.
Более того, в настоящий момент все страны (включая Россию) платят за проход своих кораблей в акваторию Азовского моря исключительно Украине. Пусть доход и не ахти какой, зато постоянный. В случае же проведения границы по международным стандартам, российские суда (а это считай половина дохода) от платы будут совсем освобождены, а оставшейся куцей денежкой придется делиться с соседом, то бишь той же Россией.
С вмешательством Кучмы дальнейшее продвижение дамбы было остановлено, но пока суд да дело, великороссы решили удвоить ее надводную высоту. Дело в том, что сейчас дамба выступает из воды всего на один метр, а высота черноморской навальной волны в проливе во время осенних и зимних штормов вдвое выше. Поэтому если дамбу вовремя не нарастить с соответствующим укреплением, вся работа вскоре пойдет насмарку, ибо ее непременно размоет.
Зачем затеяна вся эта канитель, если, конечно, не принимать во внимание (вышеизложенные мной гипотетически) лукавые замыслы россиян отчасти восстановить грубо попранную лысым Никитой историческую справедливость? Дело в том, что и в этом случае восстановление косы Тузла имеет явно видимое, как минимум триединое, прикладное (сиречь народнохозяйственное) значение.
Коренником в этой тройке причин является факт, что после размыва косы многократно усилилось волновое давление на ранее прикрывавшийся этим естественным заграждением участок береговой линии Таманского полуострова, что привело к форсированному подмыву и разрушению построек и садов в прибрежной черте. Дамба снимет избыточную волновую нагрузку на побережье, и только из-за одного этого уже стоило бы, пожалуй, огород городить.
Далее, одной из пристяжных в тройке причин является то обстоятельство, что до размыва косы оная существенно ограничивала доступ в северную часть пролива соленой черноморской воды, вследствие чего к северу от косы вода была гораздо более пресной и отличалась обилием рыбы ценных пород, включая осетровых. Дамба по замыслу кубанцев должна восстановить нарушенное экологическое равновесие.
И, наконец, второй пристяжной этой тройки является открывающаяся возможность связать украинский Крым и российскую Тамань сухопутной дорогой через остров Тузла, который из яблока раздора таким образом превратится в элемент соединения инфраструктуры сопредельных славянских государств.
Полагаю, что выгода от строительства дамбы достаточно очевидна, однако гордые потомки Богдана Хмельницкого, на памятнике которого начертано: «Навеки с Москвой! Навеки с русским народом!» очевидно так не считают. Во всяком случае, они подвели к оконечности острова, стыкующейся с косой, земснаряд с намерением размыть в этом месте косу до глубины 18-ти метров, дабы россияне не смогли отсыпать там свою дамбу.
По взаимной договоренности окончательную оценку целесообразности всей этой затеи должна дать комиссия, составленная на паритетных началах из российских и украинских экологов. Что ж, по-моему, вполне достойный одобрения выход из создавшейся двусмысленной ситуации. Вот только слегка беспокоит опасение: смогут ли быть беспристрастными и встать над схваткой специалисты, на которых наверняка будут давить своекорыстные политики? Российская Дума, во всяком случае, уже направила к месту событий своих представителей во главе с председателем комиссии по международным отношениям Дмитрием Рогозиным. А этот парень, между нами говоря, гораздо больше «ястреб», чем «голубь».
Из иных международных событий минувшей недели я бы выделил посвященную изысканию средств на послевоенное восстановление Ирака международную конференцию в Мадриде, в которой приняло участие свыше 70 стран и международных организаций. Достаточно важным представляется и голосование в ООН по вопросу осуждения Израиля за возведение им разделительной стены на палестинских территориях (144 страны — «за» и 4, включая США, — «против»). Бесспорно, что оба эти события заслуживают более подробного освещения, однако «своя рубаха ближе к телу», и потому предпочтительнее обратить взор на событийные долины и взгорья родимого нам с вами Лукоморья.
В этом плане достойна внимания произошедшая 23 октября встреча Александра Лукашенко с членами Синода Белорусской Православной церкви по случаю 25-летия архипастырского служения митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси. Поздравив своего духовного визави с юбилеем и вручив ему орден Франциска Скорины, наш велеречивый «православный атеист» обильно растекся мыслью по древу, сообщив при оказии любопытные вещи.
Оказывается, земляки, что «все основополагающие вопросы, касающиеся общественной жизни, на высшем уровне решаются при непосредственном участии и согласовании с церковью». Замечательно! Своего рода «НОТ в действии». Жаль лишь, что теперь, пожалуй, нам с вами придется забыть голубую мечту о повышении всеобщего благосостояния, ибо сказано в Святом Писании, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в Царствие Божие.
Изрядно усомнила меня и фраза нашего кормчего, что «Сильная православная община уважает и поддерживает меньшие конфессии». Насчет «уважает» спорить не стану, поскольку и в деликатной сфере борьбы за души теоретически возможна честная конкуренция. Но вот «поддерживает»? Да и с какой, собственно, стати кто бы то ни было должен поддерживать своего соперника?
Конечно, заглавным событием минувшей недели в масштабе нашей республики была 3,5-часовая пресс-конференция Александра Лукашенко в прошлую пятницу. Во время ее испытывавший доселе чувство «некоторой досады» за то, что «не поделился с населением, не рассказал, о чем говорили президенты и другие официальные лица за закрытыми дверями» недавно в Москве, Александр Григорьевич обрел, наконец, душевный комфорт, постаравшись «четко обозначить, на что готова Беларусь пойти сегодня, на что готова будет пойти завтра и на что никогда не согласится».